Кока Люда очень хотела дочку, и чтоб ее звали Ирой. Но у нее родилось два сына. Поэтому, когда родилась я, она была рада, хоть мать и не назвала меня Ирой, за что я ее ругала, потому что мне нравятся имена, в которых есть жесткие согласные, вроде «р» или «н». А больше всего нравилось имя Мария, причем не Маша, а Мария. Как-то я сказала матери, что я это ей сказала своим фактом своего рождения (на Успение), но она же не знала… Детство вычеркнем, школу тоже.
Я все равно я. Как сказал однажды Митос: «Я – это всего лишь я». Да. Это ключевая фраза. И хитрая улыбка. Это надо запомнить. Между прочим, я не пишу все это на бумаге, а так же, как Гвен, печатаю на компьютере. И я не буду собой без моих стихов и рассказов, даже если их никто не захочет читать. Как говорил Диего: «Если ты настоящий художник, ты будешь рисовать до смерти». Видимо, я настоящий поэт, даже если всего лишь графоман. Я как-то нарисовала ведьму на метле, а над ней написала «Viva la vita». Откуда я знала, что та картина Фриды называлась «Viva la vida»! Естественно, рисунок я если показываю, то без надписи, ибо потому что. Еще я прочитала в романе Рэя Брэдбери «Смерть – дело одинокое», что его называли «марсианином» за то, что он хотел удрать отсюда. Точную цитату я не помню, это в книге надо искать.
Мать как-то сказала, что с моими проблемами справится только доктор. Почему-то не «врач», а «доктор». Не знаю, оговорилась ли она, но это стало сигналом, что с моими проблемами справиться я могу только сама. И что это непременно надо сделать любыми способами, в том числе фантастическими. И пофиг, умею я что-то или нет.
А еще я играю в театре. Ну, почти, пока только студия. Еще я всегда была одна. Еще…
Уэльс, как же! Как же без его пейзажей и звучания валлийского языка, без музыки. Мои попытки выучить валлийский и мечта однажды услышать «Croeso i Gymru!» Ну и много чего… Mae eisiau siarad yn Cymraeg arnaf. Еще хочу помнить про стремление к изучению лингвистики/филологии ну или просто языков своим ходом, если официально никак.
Мне некому сказать «Rwy’n dy gary di» и не от кого это услышать. Я придумывала, с кем я могла бы быть… Придумала. Получилось, что с человеком, способным распутать любую проблему, который не лез бы с приставаниями, а ограничился дружбой, и еще подумала, что неплохо, если бы он был врачом. Я уже молчу, что как иллюстрацию своего равноценного отношения ко всем (ну не люблю я слово «толерантность» или «политическая корректность»!) постоянно использовала фразу «кто угодно, хоть марсианин». Убейся тапком.
Еще можно вспомнить, как мне на двадцать третье день рожденья подарили букет из 23-х роз. Но больше ничего хорошего не было. Ну, разве что книжки психологические подсовывали. Да, а еще как я любила читать «Науку и жизнь» статьи по астрономии и про всякие другие планеты.
Нельзя забывать моих друзей, как приехала к Эдди и мы были на концерте Queen, как мать потом пошутила: «Надо было приехать в Москву, чтоб столкнуться там с Брайаном Мэем». Чистая правда, кстати. Еще «Лунная серенада», «Джорджия» и «Завтрак у Тиффани». А еще Питер с его кофе и каналами (котов не попалось) и то, что у меня много стихов о нем получилось.
Почему самое важное я вспоминаю под конец? Не знаю, видно, такое свойство моей памяти.
Calon lân yn llan daiony,
Tecach yw na'r lili dlos:
Dim ond calon lân all ganu
Canu'r dydd a chanu'r nos…

Вот такой странный ключ для памяти. Я – это я, а остальное приложится.
Diolch yn fawr!